Понимание нынешних тектонических сдвигов в мировой экономике, в том числе и в нашей стране, связано с теми процессами, которые происходили в прошлом, причём порой весьма отдалённом от нашего времени. Напоминание о некоторых важных фактах представляется весьма уместным, даже если требуемое на это время отвлекает нас от злободневных политических и экономических проблем.

Сегодня я считаю нужным сказать об этом, хотя бы для того, чтобы пояснить истоки того состояния мировой экономики, которое мы наблюдаем.  

* * *

Оглянемся на Западную Европу X века, когда король франков Карл Великий провозгласил восстановление Римской империи.

Бельгийский историк Анри Пиренн писал о том времени в 1939-ом году: «В эпоху Каролингов прекратилась чеканка золотых монет; была запрещена выдача денег взаймы под проценты, класс профессиональных купцов прекратил существование; исчезла возможность ввоза таких товаров как папирус, специи и шёлк; денежное обращение было сведено к минимуму; миряне не умели ни читать, ни писать; система налогообложения была разрушена, а города превратились исключительно в крепости… Мы без малейших колебаний можем заявить, что имеем дело с цивилизацией, регрессировавшей до стадии чистого сельского хозяйства, не нуждавшейся более для сохранения общественных структур ни в торговле, ни в кредите, ни в регулярном обмене» (цит. Э. Мэдиссон. Контуры мировой экономики в 1–2013 гг.. Издательство Института Гайдара, 2013 год).

Это хорошее описание той отправной точки, от которой Европа двинулась к промышленной революции, начавшейся условно в 1800-ом году. Подъём начался где-то в XI-XII веках. И он характеризовался прежде всего развитием торговли, ремесла и городов. Для дальнейшего важно заметить, что основой этой новой цивилизации была культура германских племен, расселившихся на территории Западной Римской империи и воспринявших в весьма незначительной степени остатки античной культуры. Здесь в то время параллельно шло развитие феодального общества, больше опиравшегося на племенные структуры, и развитие городов, где кроме укреплений поднимались торговля и промышленность. Первая сторона – иерархическая система, которая сложилась и господствовала во всех цивилизациях мира, а вторая, которая к тому времени была единственной, преобладавшая в античном мире – сетевая рыночная модель. Первая – цивилизация господства и подчинения, приказа (по выражению А. Аникина), вторая – цивилизациядоговора. Вторая ко времени Каролингов почти исчезла. Но с XI века именно она быстро развивалась, укрепляя принципы развития обмена, конкуренции и верховенства закона. Этому способствовали такие особенности развития Европы как чрезвычайная раздробленность, включая раздвоенность светской и духовной (римского папы) власти. Заметим, что у других цивилизаций таких особенностей не было.

Я оставляю в стороне все сложности последующих 600 лет европейской истории. Но эти особенности важны, ибо они в конечном счете сохранились и образовали некое ядро свойств, которое сделало возможным рыночное, а затем демократическое развитие Европы. В этом же состояло её отличие от других цивилизаций, скажем, китайской, индийской, исламской.

То, что затем произошло в мировой экономике, на мой взгляд, тесно связано с промышленной революцией и переходом мировой экономики к индустриальной стадии развития.

В книге Грегори Кларка «Прощай, нищета» (вышла у нас в 2013-ом году, издана также Институтом Гайдара) приводится интересный график: по оси абсцисс отложены годы – 1000 лет до н.э. до 2000 г. н.э., а по оси ординат – уровни дохода на душу населения. От 1000 г. до н.э. и до 1800 г. н.э. средний душевой доход колебался где-то около 1000 международных долларов 1990 года. И почти не менялся. Эту ситуацию неизменности уровня душевого дохода Кларк называет «мальгузианской ловушкой». Если рос доход, то начинало расти население. Поскольку технологии почти не менялись. А если менялись, то отчасти эффект уменьшался ухудшением качества используемых природных ресурсов. Рост же населения плюс войны и неурожаи приводили к снижению дохода.

Начиная с 1800 г. (условная дата начала промышленной революции), душевой доход вырос в 12 раз. Аналогичные расчёты Мэддисона дают, правда, с 1820-го года рост примерно в 8 раз, но не суть важны эти различия: рост на порядок за 200 последних лет очевиден. Средняя продолжительность жизни за тот же период увеличилась с 26 до 66 лет.

Почему? В силу каких причин? Можно сказать более или менее определенно: эффект, в основном, создан технологическими изменениями, происходившими широким потоком где-то с середины XVIII века, начиная с Англии.

До начала I Мировой войны рост доходов происходил в основном в Европе.

Для сравнения:

Средний душевой доход (международный доллар 1990 г.)

Источник: Мэддисон, 2012, с. 113

Если в 1913-ом году душевой доход в Европе вырос к 1820-ому году в 3,3 раза, то в Азии – всего на 25%. В 2003 г. доход в Западной Европе вырос в 25,8 раз против 1500 года, в Азии тот же разрыв – в 10 раз.

Можно много обсуждать   факторы, повлиявшие на это «великое расхождение» (термин Кларка), а сейчас – на его сокращение, но всех интересует вопрос относительно того, почему это произошло. И если тех, кто сегодня ещё отстаёт (Япония, Корея, Сингапур уже догнали), хочет преодолеть отставание, то должен ли он обязательно применить те же рецепты (рыночная экономика, конкуренция – экономическая и политическая, верховенство права), что и нынешние развитые страны?

Моё личное мнение: да, обязательно.

http://www.liberal.ru/articles/cat/6196